Мезенская губа и горло Белого моря
Завершая очередной переход, мы приближаемся к Мегре. Давно уже хочется где-нибудь здесь остановиться, но берег представляет собой один сплошной высокий песчаный крёж, предваряемый широким гладким пляжем. Забраться наверх, набрать пресной воды — практически невозможно. Да и не безопасно вставать на таком открытом месте. Каждые пять километров попадается прекрасный и удобный распадок, но тут располагаются промысловые избы, в каждой из которых кто-то есть. Нам же хочется встать не только в укромном, но и в безлюдном месте. Ровный, открытый всем ветрам берег тянется и тянется, в трубу я разглядываю распадок, по которому можно хотя бы подняться в тундру за водой, но проходит десять минут, как я начинаю видеть возле этого распадка избу. Спустя еще некоторое время появляется возможность рассмотреть расставленные в море сети и следы пребывания человека в той избе, и становится ясно, что идти нам нужно дальше, чтобы найти очередной распадок, возле которого нет никакого жилья. Однако, пройдя еще пяток километров, мы видим ту же самую картину: избушку, сети, и людей. Так повторяется много раз, и, в конце концов, мы добираемся до деревни, от которой решаем отойти еще километров на десять и встать, но и там, впереди, я снова вижу избу, стоящую как раз сверху распадка. Я страшно ругаюсь на перенаселенность этого района, и главным, что вводит нас с Наташкой в замешательство, является то, что при таком обилии народу, мы не видим здесь ни единой лодки. Так мы проходим Мегру, после чего, подождав еще около часу, понимаем, что уже очень сильно устали и хотим остановиться. Ничего не остается, кроме как направиться к избе, стоящей над очередным распадком.Я ставлю катамаран на якорь с таким расчетом, чтобы веревки хватило до берега. А вылезши на пляж, первым делом отправляюсь в сторону изб. По распадку, над которым они стоят, течет крохотный ручеек, в котором можно набрать воды, но я все равно лезу наверх. Здесь находится два домика, возле одного из которых стоит стол с кухонной утварью – то есть здесь явно также как и везде были люди. Позвав хозяев, я выкурил сигарету, потом позвал еще разок, но ответа не получил. Что ж, в данный момент здесь никого нет. Я заглянул в окошко ближнего строения и отправился обратно. Когда я вернулся к катамарану, он уже обсох, и деваться было некуда, так что оставалось только набрать воды из ручья, поставить палатку и расположиться на ночлег.
Фотографий этих мест у нас, к сожалению, нет.
Тиман
Не знаю кому как, но мне густой туман всегда доставлял огромные трудности. Видно было метров на 30, а дальше – только непроглядная белая стена. Иногда я поглядывал на навигатор, а курс держал по компасу, но все равно, несмотря на кажущуюся простоту этого процесса, в тумане я испытывал огромное напряжение, постоянно теряя ориентацию. Быть может, в нескольких километрах от берега сейчас все чисто, но идти туда, закладывая всяческие крюки, мне не хотелось. Да и кто знает, что там творится на небе? Природа как бы намекала нам на скорые изменения погоды, и в случае чего я хотел максимально быстро выбраться на берег, да и двигаться нужно было наиболее выгодным путем.
Заходим в туман
Уже через полтора часа этого слепого движения, создающего полную иллюзию стояния на месте, мы решили встать на обед. Подошли немного ближе к берегу, пока в прозрачной воде не стало видно ребристое песчаное дно. Примерно в это же время мы оказались в разрыве тумана. В дымке стал виден берег – остров Сенгейский, кусочек склона зеленого холма, освещенного ярким солнцем, желтый песчаный пляж. Так как туман в этом месте отсутствовал не полностью, а только слегка редел, то расстояние до земли определить было невозможно, она выглядела как-то сюрреалистично, как призрак. Я отдал якорь, течение вытянуло трос, якорь тут же забрал, и мы принялись разогревать еду, приготовленную еще утром.
Зимний берег Белого моря
Пустынная в этот ранний час Двина расстилалась перед нами, как огромная трасса, ведущая к морю. На правом берегу лежал Архангельск, который теперь, с воды, был не таким уж и маленьким, как мне показалось, пока мы жили на вписке у нашего архангельского приятеля —Максима. Вот проплыл над нами огромный мост, а река ушла куда-то дальше, вперед, где берега исчезают за горизонтом. Нигде не было видно никаких знаков, обозначающих судовой ход, но я решил положиться на интуицию и идти как получится – авось, выберемся. Кстати, топографических карт реки у нас тоже с собой не оказалось: при сборах я просто забыл записать в навигатор листы с Двиной и Зимним берегом, поэтому нам приходилось ориентироваться по гуглевским картам в телефоне, благо, сеть здесь ловилась пока хорошо. Также имелись еще и карты Оупен Стрит, но река на них, понятное дело, нарисована не была.Для того чтобы быстрее собраться и отойти от города, мы не стали ставить мачту. Из-за этого катамаран со стороны, вероятно, выглядел каким-то непонятным плотом. Отсутствующие ванты совершенно не мешали ходить по лодке, и я легко мог копаться в сваленном кучей барахле, чтобы найти теплую одежду. Катамаран мы собирали весь день и всю ночь, поэтому сейчас, ранним утром, нас ужасно клонило в сон. Но, останавливаться пока не хотелось — надо было подальше отойти от города и найти удобную безлюдную стоянку.Небо постепенно становилось светлее, а когда сам Архангельск уже остался позади, утренняя дымка рассеялась, и из-за отползающей стены облаков показалось голубое небо, а следом – и утреннее солнце. Из ниоткуда появились местные моторки, спешившие по своим делам, а за ними и большие суда. Погода становилась все лучше. Скоро я снял с себя почти все, что недавно надевал, так как солнце начало натурально припекать. На этой оптимистичной ноте мы и решили остановиться возле встретившегося нам маленького пляжика. Я заякорил катамаран, мы поставили палатку и приготовили чай. Все, теперь, наконец, мы могли расслабиться: мы совершенно точно покинули город, мы явно идем по воде, а значит, у нас все получается. Совсем скоро мы увидим что-то новое.
Наконец-то вышли в море
Мы покидаем Канин
Погода к следующему дню ни капли не испортилась, мы спокойно позавтракали, собрались, и отправились дальше. Как это часто бывает, небо поначалу было серым, опять где-то ползали дожди, но мы шли по совершенно гладкому морю, которое лишь изредка подергивалось мелкой рябью. Снова тянулся однообразный и унылый берег, но скоро впереди мы увидели, как крёж заканчивается, уступая место огромному открытому пространству: мы приближались к большому заливу, прикрытому от моря длинными песчаными кошками.Теперь эти пустоши не казались нам такими унылыми, как это было на Белом море. На песке виднелись травяные кочки, лежащие бревна, и солнце выглянуло очень кстати. Мир снова стал теплым и разноцветным. Около двух часов мы двигались вдоль кошек, ища проход в губу, и я постоянно с любопытством наблюдал за здешними ландшафтами. В конце концов, я не выдержал и предложил причалить на одном из островков – а вдруг там есть пресная вода? Тогда мы смогли бы постоять в таком интересном месте до следующего перехода. Мы тут же направились к ближайшему пляжу.Я заякорил катамаран, взял ружье. Степу мы привязали, а Сева отправился на разведку со мной. Наташка решила прогуляться неподалеку, пока я буду ходить и искать какое-нибудь озерцо.Довольно долго я шел по пляжу к гряде песчаных горок, поросших травой. Да, это было какое-то совершенно космическое место. Только песок и трава. Когда я перевалил через кочки, то исчезло из виду и море – можно было подумать, что я нахожусь где-нибудь на Марсе. Однако, скоро мы с Севой попали на огромное гнездовье чаек. Эти взбалмошные птицы всполошились, поднялись в воздух со страшным гомоном, и пытаясь защитить свои владения, начали пикировать на нас. Одна сволочь даже слегка клюнула меня в макушку шапки, и я хотел, было, застрелить ее, но решил не тратить патрона. Просто я очень не люблю чаек, они меня всегда сильно раздражают. Сева тоже бесился и огрызался на летающих тупиц. Так мы дошли до противоположного берега кошки, так и не найдя никаких следов пресной воды. Да и откуда на этом песке озера? Пришлось нам ни с чем возвращаться. Когда мы все дружно сели на катамаран, вдруг обнаружилось, что Степа сожрал заготовленную ранее печеную рыбу. На палубе валялись обрывки мятой фольги, и рыбы, конечно, среди нее не было. Мы были готовы просто убить этого гада за то, что он лишил нас обеда, но рыбу было уже не вернуть. Степа огреб по полной, и получил обещание, что сегодня он больше жрать ничего не будет. С этим был привязан короткой веревкой к стрингеру – чтоб не рыпался. На этой оптимистичной ноте я оттолкнул катамаран от берега, завел мотор, и мы отправились на поиски прохода между кошек, отгораживающих огромную губу Камбальницы от моря.Такой проход скоро обнаружился. Отсюда прекрасно виднелись избы деревни, к которым я решил двигаться: идти дальше было как-то лень, а там, среди изб, мы могли бы найти что-то интересное, устроиться в удобном месте, а может быть даже и встретить людей. Акватория здесь, конечно же, не соответствовала карте: очертания кошек уже давно изменились, но, в конце концов, нам удалось выйти на глубокое место в мелкой, в целом, губе и, руководствуясь картой, я направил лодку к устью. Однако, в конце концов мы все-таки сели на илистую мель, и дальше мне пришлось подтягивать катамаран, идя пешком прямо по дну. Я надеялся, что рано или поздно я нащупаю русло реки, и там мы сможем идти под мотором. Так оно и случилось в итоге: через полчасика таких блужданий стало немного поглубже – теперь мы могли зайти в реку и найти себе хорошее место.
На Камбальнице
Канин Нос
К берегу едва удалось подойти по быстро уходящей воде. Хотя, до суши мы так и не добрались, пришлось оставлять катамаран прямо на обсохшей няше. Вблизи избы были поистине огромны. Я не могу сказать точно, в метрах, какой размер имели эти строения, сложенные из толстых бревен, но на их фасадах помещалось целых шесть окон, а с другой стороны виднелись ворота и сходни для машин или телег, ведущие на второй этаж. Такого мы никогда еще не видели.
Дома оказались нежилыми, двери незапертыми, но сюда явно кто-то периодически приезжал поохотиться и порыбачить, и в домах поддерживал определенный порядок.
Въезд в избу
Восточная сторона полуострова Канин
Мы направились к небольшой губе, которая здесь казалась нам наиболее подходящей. Заходя в нее, мы аккуратно обогнули скалы, о которые разбивались прибойные волны, и начали приближаться к берегу, который вблизи уже не казался таким привлекательным: те же скалы, торчащие из воды, глиняный креж, и крутой гальковый прижим под ним; чуть левее – распадок с небольшим ручьем. Но выбирать тут было особо не из чего, поэтому, немного повертевшись, мы подошли к месту, которое показалось мне наиболее спокойным. Я отдал якорь, и когда, как мне показалось, он забрал, я немного успокоился. Но не тут то было! Под водой стали видны большие камни, и мне стало понятно, что здесь комфортно стоять не получится, и в отлив, надо полагать, это место станет весьма неудобным.
Каменистый пляж
Из Архангельска в Питер на мотоцикле
Теперь, когда билеты на самолет до Архангельска лежали в наших карманах, мы почти расслабились. Почти – это потому, что в самолет надо было сесть с двумя собаками, а покупать клетки, которые обязательно требовались новыми аэрофлотовскими правилами, мы не хотели. Единственным, что «облегчало» ситуацию, было то, что здесь, в Нарьян-Маре, был всего один зоомагазин, а в нем – всего одна клетка, так что при всем желании, мы бы это требования авиакомпании выполнить не могли.
Когда мы пришли в Нарьян-Мар два дня назад, на причале нас встретил наш друг, с которым мы договорились заранее, что он купит у нас катамаран и мотор. Так что теперь мы были налегке и с деньгами. Уже не наш катамаран теперь стоял в одной из местных марин, а наш друг, пусть он будет Иваном, например, — любезно принял нас в своей огромной квартире.
Нарьян-Мар
Иван
Святой Нос
Да, это место явно было давно покинуто людьми. Когда мы подошли совсем вплотную, стало видно, что постройки пришли в полное запустение. Те же дырявые крыши и отсутствующие стекла в окнах
Отдельное внимание привлекал берег Святого Носа: он весь был каменным, и я даже не сразу понял, куда можно приткнуться, чтобы высадиться и осмотреть это место
Маяк Святой Нос
К счастью на море сейчас стоял полный штиль. Я направил катамаран к одному из мест, показавшимся мне наиболее подходящим, но скоро обнаружилось, что дно возле самого берега состоит из огромных, поросших водорослями камней. Кое-как я протащил катамаран через них, вытащил носы баллонов на такие же обсохшие камни, и отправился осматривать берег.
